Почему порой пациентам приходится около года ждать своей очереди к врачу? Стоит ли доверять свое здоровье нынешним специалистам? Чего ждать от медицины в республике в будущем? На эти и многие другие вопросы в интервью Ossetia News ответил главный врач Северо-Кавказского многопрофильного медицинского центра Ролан Уртаев.

С тех пор как вы занимаете должность главного врача медицинского центра, много ли изменилось в обслуживании, его качестве?

Медицина — это отлаженная система, где не может быть каких-то кардинальных перемен, и неосторожные движения могут парализовать работу любого учреждения. Поэтому сказать, что здесь произошла какая-то революция со сменой руководства, мы не можем.

Наш центр принял первых пациентов в 2009 году, с тех пор все медицинские профили, которые были в центре, сохранились. Есть направления, которые более востребованы, так как по ним оказывается высокотехнологичная помощь, например, это нейрохирургия, сердечно-сосудистая хирургия, травматология и ортопедия. В таком объеме как у нас, помощь по этим профилям не оказывается нигде в регионе.

А что насчет технической составляющей центра?

Один в поле не воин, не мог прийти человек, взмахнуть рукой, и качество помощи поменялось бы. Улучшение качества – это длительный процесс, и многое зависит от оснащения. Центр сейчас подошел к такому возрасту, что оборудование, которое закупалось при его открытии, устаревает. Так, компьютерный томограф, УЗИ-аппарат, рентген-аппараты, ангиограф имеют уже 100% амортизацию. Поддержание их в рабочем состоянии требует вложений. Заменить это оборудование самостоятельно мы не в состоянии, так как это требует огромных затрат. Один ангиограф может стоить 50 миллионов рублей. Нужно учитывать, что помимо желаемой замены уже отработавшего оборудования, хочется еще и следовать современным технологиям, применять новые методики. Дорогостоящее оборудование мы можем приобретать только из целевых денег. Нам ежегодно федеральным минздравом выделяются субсидии, на которые мы можем приобретать оборудование. В этом году, к примеру, нам выделено 50 миллионов рублей, на которые мы собираемся приобрести то, без чего центр может встать — реанимационное оборудование, моторные системы для работы в операционной и прочее. Оснащение оборудованием у нас лучше, чем где-либо в республике, но нам хотелось бы равняться на лучшие клиники страны и мира.

В ноябре 2016 года рассматривался вопрос перепрофилирования пульмонологического отделения или сокращения койко-мест. Какая судьба все-таки его постигла?

Пульмонологическую помощь может оказывать любая существующая в республике больница. Для этого нужна койка, хорошие специалисты, диагностическая база, а высокотехнологичного оборудования для того не требуется. В то же время, чтобы создать службу, оказывающую помощь по таким профилям как сердечно-сосудистой хирургии, нейрохирургии, такого высокого уровня травматологии и ортопедии нужны огромные финансовые вложения. Поэтому мы решили, сократив некоторое количество коек терапевтического профиля, в том числе в пульмонологическом отделении, увеличить количество хирургических коек.

В других отделениях не пришлось сокращать койки?

Сокращение коек было не только в пульмонологии, но почему-то только из-за этого отделения возник ажиотаж. Мы на 30 единиц сократили терапевтические койки и добавили их в отделения хирургической помощи. А вообще, у нас в республике наблюдается превышение количества коек на душу населения от среднего показателя по России на более чем 1000 коек.

Зачастую во многих отделениях и республиканской больницы и клинической не хватает коек, а в целом в регионе, вы говорите, переизбыток. С чем это связано?

У нас основная часть больных концентрируется либо в федеральном центре, либо в РКБ или КБСП. При этом в отделениях районных больниц у нас лечатся больные, которые могут наблюдаться и получать терапию амбулаторно. В районных больницах содержатся хирургические, терапевтические отделения, которые в год выполняют незначительное количество операций. Посудите сами, если в районе хирург делает несколько операций в год, кто захочет, условно говоря, лечь на его стол. Я считаю, что лучше усовершенствовать систему доставки больных в стационары республики. Ведь республика маленькая, при хорошей логистике и хорошем автотранспорте Скорой помощи больного можно доставить в профильную больницу в течение 30 минут. Без приведения коечного фонда республики в соответствие со средними показателями по Российской Федерации, нам не удастся нормализовать финансовую ситуацию в здравоохранении республики.

В последнее время то и слышно об оптимизации, не обязательно даже в сфере здравоохранения. Затронула ли она ваше учреждение и, если да, в какой степени?

Оптимизация — это такой термин, которым сейчас прикрывают все. Само слово «оптимизация» означает то, что что-то хотят улучшить. В народе же оно закрепилось в негативном смысле: люди думают, что хотят что-то сократить, где-то «прикрутить гайки». Надо понимать, что это связано с общей финансовой ситуацией в стране — любыми путями нас вынуждают экономить. Те меры, которые я тут предпринимаю, может быть и можно назвать «оптимизацией». Для чего я уменьшил количество терапевтических коек и увеличил количество коек хирургического профиля? Для того, чтобы койка работала более эффективно. Наверное, это оптимизация. Или же, у нас есть автомобильный парк с двумя десятками единиц автомобильной техники, и водители были закреплены за каждой машиной. Бывало так, что многим водителям не приходилось садиться за руль неделями. Было принято решение на половину сократить их количество, а другим повысить заработную плату. Это оптимизация?

А что можете сказать об очередности к специалистам центра? Многие жаловались, что приходится заблаговременно записываться к врачам, и могут подолгу к ним не попасть?

В начале года нам выделяются квоты на лечение по разным профилям. Это могут быть федеральные квоты на оказание высокотехнологичной помощи больным и квоты Обязательного Медицинского Страхования, а также объемы по специализированной помощи. То есть в начале года подписывается тарифное соглашение, по которому между всеми мед учреждениями республики распределяются объемы медпомощи – сколько людей мед организация может пролечить с разными диагнозами. И мы обязаны следовать этим установленным объемам. Когда человек приносит к нам свои документы на госпитализацию, мы их рассматриваем, и если принимается решение, что ему нужно делать операцию, он попадает в лист ожидания. Из этого листа ожидания мы вызываем больных на лечение в соответствии с выделенными нам квотами. Время ожидания больного в этой очереди очень тяжело предсказать. Чаще всего количество больных, ожидающих операции превышает количество квот, выделенных нам на год по данному профилю. Самые большие очереди у нас в отделениях травматологии и ортопедии, кардиохирургии, офтальмологии.

 

Как в таком случае обстоят дела с больными, нуждающимися в срочной операции?

Я сам кардиохирург, скажу про наше отделение. В начале этого года нам дали 89 квот на аортокоронарное шунтирование, 28 – на протезирование клапанов сердца. На сегодня из них осталось соответственно 7 и 19. За ближайший месяц мы отработаем все эти квоты. Помимо этого каждый день появляются больные, которых доставляет скорая помощь, многим из них требуется срочная операция. «Расходуя квоты» на этих больных, мы тем самым отодвигаем плановых больных, которые ожидают своей очереди. Выстроить все в строгую, стройную систему, чтобы каждый знал, что такого-то числа меня вызовут и прооперируют, к сожалению, не получается. Что мы будем делать, когда через месяц закончатся все квоты, это большой вопрос. Может сложиться такая ситуация, когда к нам привезут больного, которого надо срочно брать в операционную, а у нас нет квот. Должен сказать, что операция на сердце стоит очень дорого. Федеральная квота обходится в более чем 300 тысяч рублей. Людей, которые готовы самостоятельно оплатить оперативное лечение немного.

Как вы подбираете специалистов? Это местные врачи или же больше приезжих?

Подавляющее большинство сотрудников — это жители республики. Из других регионов у нас работает пара врачей, которых недавно приняли по рентгенхирургии и сердечно-сосудистой. Стараемся находить молодых специалистов, которые еще не закостенели, могут учиться, воспринимать новую информацию.

Как часто они повышают квалификацию и где?

Каждый врач каждые пять лет проходит аттестацию, как всем известно. Помимо этого, мы отправляем людей в различные ведущие клиники на рабочие места, где они проводят месяц-два, набираются опыта. В прошлом году у нас была проблема, когда единственный на весь центр перфузиолог — человек, обеспечивающий искусственное кровообращение во время операции на сердце, уволился, и мы даже некоторое время по этой причине не могли проводить операции. Мы отправили сначала одного молодого специалиста на месяц, потом второго, третьего. И теперь у нас есть люди, способные справляться с этой работой, и служба эта не зависит от одного человека. С нового года мы создали отделение аритмологии. Сейчас один из специалистов этого отделения направлен на рабочее место, где познает тонкости инвазивной аритмологии. Вслед за ним мы отправим следующего, и постепенно будем приглашать сюда ведущих аритмологов, которые вместе с нашими врачами будут выполнять первые процедуры.

Часто ли у вас проходят подобные практики приглашения специалистов из других регионов?

Опыт приглашения лучших специалистов в своих областях носит систематический характер. В прошлом году к нам приезжал специалист из Новосибирского центра, которые помогал нам осваивать методику рентгенэндоваскулярного лечения образований головного мозга. Также приезжали специалисты по травматологии, эндокринологии, кардиологии и так далее.

Во время визита Вероники Скворцовой год назад было решено выделить дополнительные ресурсы на переоснащение диагностической и лечебной базы и дооснащение реанимационного отделения вашего медицинского центра. Удалось ли осуществить задуманное?

После визита Вероники Игоревны нам выделили 20 миллионов рублей. На эти деньги мы смогли поменять все мониторы в реанимационном отделении, была куплена центральная станция к этим мониторам, куда выводится информация о состоянии всех находящихся в реанимации больных. Были закуплены новые наркозные аппараты, инфузоматы – шприцы-инъекторы, позволяющие вводить лекарство с определенной скоростью. В этом году мы планируем продолжить дооснащение реанимационного отделения, потому что оно является одним из основных в работе центра.

Сколько больных на сегодняшний день могут находиться в стационарном отделении? Эта цифра уменьшилась или увеличилась с вашим приходом на должность?

У нас 290 коек. Их количество может менять только федеральное министерство, мы же способны только распределять их по профилям. Если говорить об увеличении коечного фонда, то для этого нужны, как минимум, свободные площади, а свободной эффективной, к сожалению, у нас нет.

Какие у медицинского центра планы на 2017 год?

В прошлом году была цель не снизить обороты. Учитывая тяжелую финансовую ситуацию в стране, цель на этот год примерно такая же — выполнять выделенные нам объемы медицинской помощи. Если получится, внедрим новые методики, будем осваивать новые виды лечения и оперативных вмешательств. Наша травматология и ортопедия находится на хорошем уровне, в больших объемах мы протезируем тазобедренный и коленный суставы, но есть и плечевой сустав, и локтевой – это то, к чему мы стремимся. Кроме того, к нам не так давно приезжали специалисты, которые показывали, как оперировать межпозвоночную грыжу из мини доступа с использованием видео техники. Хотелось бы такие методики малоинвазивные тоже освоить, ведь за этим будущее. Пробные такие операции были, но не так много, чтобы делать какие-то выводы. Но есть клиники, где это поставлено на поток, вопрос опять-таки в укомплектовании видеостойки, покупки необходимого оборудования, инструментов. Надеюсь, что пройдет не очень много времени и ситуация в нашем здравоохранении кардинально улучшится.

Ангелина Васильева
Ossetia News